Неточные совпадения
Поцелуй совершился звонко, потому что собачонки залаяли снова, за что были хлопнуты платком, и обе дамы
отправились в гостиную, разумеется голубую, с
диваном, овальным столом и даже ширмочками, обвитыми плющом; вслед за ними побежали, ворча, мохнатая Адель и высокий Попури
на тоненьких ножках.
Василий Иванович
отправился от Аркадия в свой кабинет и, прикорнув
на диване в ногах у сына, собирался было поболтать с ним, но Базаров тотчас его отослал, говоря, что ему спать хочется, а сам не заснул до утра.
Жандарм тяжело поднял руку, отдавая честь, и пошел прочь, покачиваясь, обер тоже
отправился за ним, а поручик, схватив Самгина за руку, втащил его в купе, толкнул
на диван и, закрыв дверь, похохатывая, сел против Клима — колено в колено.
Однако табачный дым начинал выедать мне глаза. В последний раз выслушав восклицание Хлопакова и хохот князя, я
отправился в свой нумер, где
на волосяном, узком и продавленном
диване, с высокой выгнутой спинкой, мой человек уже постлал мне постель.
А Лаврецкий
отправился к себе, заперся в комнатке своего камердинера, бросился
на диван и пролежал так до утра.
По вечерам, — когда полковник, выпив рюмку — другую водки, начинал горячо толковать с Анной Гавриловной о хозяйстве, а Паша, засветив свечку,
отправлялся наверх читать, — Еспер Иваныч, разоблаченный уже из сюртука в халат, со щегольской гитарой в руках, укладывался в гостиной, освещенной только лунным светом,
на диван и начинал негромко наигрывать разные трудные арии; он отлично играл
на гитаре, и вообще видно было, что вся жизнь Имплева имела какой-то поэтический и меланхолический оттенок: частое погружение в самого себя, чтение, музыка, размышление о разных ученых предметах и, наконец, благородные и возвышенные отношения к женщине — всегда составляли лучшую усладу его жизни.
Заморив наскоро голод остатками вчерашнего обеда, Павел велел Ваньке и Огурцову перевезти свои вещи, а сам, не откладывая времени (ему невыносимо было уж оставаться в грязной комнатишке Макара Григорьева),
отправился снова в номера, где прямо прошел к Неведомову и тоже сильно был удивлен тем, что представилось ему там: во-первых, он увидел
диван, очень как бы похожий
на гроб и обитый совершенно таким же малиновым сукном, каким обыкновенно обивают гроба; потом, довольно большой стол, покрытый уже черным сукном,
на котором лежали: череп человеческий, несколько ручных и ножных костей, огромное евангелие и еще несколько каких-то больших книг в дорогом переплете, а сзади стола, у стены, стояло костяное распятие.
Выговоривши это коснеющим языком, он повалился
на диван и заснул. Я же
отправился в"Varietes"и в третий раз с возрастающим удовольствием прослушал"La femme a papa". [«Папочкина женушка»] Но как, однако ж, заматерела Жюдик!
— Он застал ее одну. Капитолина Марковна
отправилась по магазинам за покупками. Татьяна сидела
на диване и держала обеими руками книжку: она ее не читала и едва ли даже знала, что это была за книжка. Она не шевелилась, но сердце сильно билось в ее груди, и белый воротничок вокруг ее шеи вздрагивал заметно и мерно.
На станцию приехали вовремя. Долинский
отправился к кассе купить билеты и сдать в багаж, а Анна Михайловна с Дашею уселись в уголке
на диван в пассажирской комнате. Они обе молчали и обе страдали.
На прекрасном лице Анны Михайловны это страдание отражалось спокойно; хорошенькое личико Даши болезненно подергивалось, и она кусала до крови свои губки.
Волынцев и к утру не повеселел. Он хотел было после чаю
отправиться на работы, но остался, лег
на диван и принялся читать книгу, что с ним случалось не часто. Волынцев к литературе влечения не чувствовал, а стихов просто боялся. «Это непонятно, как стихи», — говаривал он и, в подтверждение слов своих, приводил следующие строки поэта Айбулата...
Фридрих Фридрихович, возвратясь в эту пору с биржи домой и плотно пообедав, а потом поцеловав руки жены и свояченицы, обыкновенно
отправляется всхрапнуть
на мягком
диване в жениной спальне.
Мы же с братом ночевали как попало по
диванам. Успокоенный помещением Васи под непосредственный надзор старшей сестры и шурина, отец, тоже по случаю испортившейся дороги, торопился обратно и, благословив меня, дал мне 150 рублей
на дорогу, сказавши, что справится дома и тотчас же вышлет мне мое годовое содержание. В свою очередь и я с Юдашкой
отправился в перекладных санях и с большим чемоданом, заключавшим все мое небольшое имущество, в путь к Борисову в Новогеоргиевск
на Васильково и Белую церковь.
Отдохнув несколько, я
отправился к Фустову и рассказал ему все, чему я был свидетелем в течение того дня. Он выслушал меня сидя, не поднимая головы, и, подсунув обе руки под ноги, промолвил опять: «Ах, моя бедная, бедная!» — и опять лег
на диван и повернулся ко мне спиной.
Между тем Татьяна Ивановна
отправилась в другой нумер, в котором проживал ее постоялец так себе — танцевальный учитель; он, худой, как мертвец, лежал
на диване под изорванным тулупом.
— Спите, спите, — прошептал Павел Павлович и поскорей,
на цыпочках,
отправился к своему
дивану.
У Дымова сильно болела голова; он утром не пил чаю, не пошел в больницу и все время лежал у себя в кабинете
на турецком
диване. Ольга Ивановна, по обыкновению, в первом часу
отправилась к Рябовскому, чтобы показать ему свой этюд nature morte и спросить его, почему он вчера не приходил. Этюд казался ей ничтожным, и написала она его только затем, чтобы иметь лишний предлог сходить к художнику.
После обеда Ненила Макарьевна
отправилась на отдых к себе в спальню; г. Перекатов уместился в гостиной
на диване...
— Мы с вами не пара, что и требовалось доказать… Я хотел сказать именно то же самое… Гусь свинье не товарищ, пьяный трезвому не родня… Пьяный мешает трезвому, трезвый пьяному. В соседней гостиной есть отличные мягкие
диваны!
На них хорошо полежать после осетринки с хреном. Туда не слышен мой голос. Не желаете ли вы туда
отправиться?
Туда-то и
отправились все трое из театра, не доглядев представления. Хозяин провел их в угловую комнату о семи окнах, служившую ему кабинетом. В камине ярко пылали дрова и освещали роскошно и комфортабельно убранный уголок знаменитого «любимца Елизаветы». Укромность и уютность, несмотря
на огромные размеры комнаты, придавали ей большие шкафы, наполненные книгами, турецкие
диваны, ковры и массивные портьеры.
Колосов
отправился в докторскую комнату, оказавшуюся свободной, лег
на клеенчатый
диван и закурил.